Много лет назад, в далеком теперь 1977 г., ежедневный утренний обход в «желтушном» отделении Института инфекционных болезней в Киеве как всегда проводил выдающийся клиницист, профессор Борис Леонтьевич Угрюмов. Наставляя меня, в то время молодого клинического ординатора и начинающего инфекциониста, он рассказал историю об антибиотиках, которую я запомнил на всю жизнь.
Дело было в побежденной фашистской Германии, в Потсдаме. Борис Леонтьевич, полковник медицинской службы, прошел всю войну, командуя инфекционным военно-полевым госпиталем. Оставаясь в тылу, но постоянно передвигаясь вслед за линией фронта, госпиталь много раз менял свою дислокацию. В Потсдаме была последняя остановка и последний пункт назначения в военной биографии будущего известного на весь Советский Союз киевского профессора перед возвращением на родную землю. Наступила весна 1946 года. Страна Советов уже почти год праздновала великую Победу. Но болезни, как всегда и везде, не признавали выходных и праздничных дней.
В госпиталь поступил молодой летчик, воздушный ас, сбивший не один десяток фашистских самолетов. Поступил в крайне тяжелом состоянии, без сознания, с диагнозом гнойного менингококкового менингита с развитием синдрома Уотерхауза-Фридериксена (острая недостаточность надпочечников). Пациент погибал, время шло уже не на часы, а на минуты. А лечить его было нечем. Сегодня это трудно себе представить, но тогда советская медицина страны-победителя в клинической практике антибиотики еще не применяла и знала об этом чудо-лекарстве только понаслышке. Хотя, следует заметить, первые разработки антибиотиков и их некоммерческое использование были начаты именно в СССР. Рядом с советским госпиталем на соседней улице находился американский госпиталь, в котором уже использовали это заветное лекарство, панацею того времени, которое могло спасти эту бесценную молодую жизнь: первый в мире антибиотик – пенициллин. Казалось бы, все так просто: пригласили американских врачей на срочный консилиум, назначили препарат, купили или поменяли на любой другой. Да, в конце концов, получили по Лэнд-лизу как гуманитарную помощь, как получали танки и тушонку всего несколько месяцев назад. Но тогда…
Сегодня, после падения «железного» занавеса, свободного перемещения народов и информации через границы и даже виртуальных консультаций врачей в интернете это кажется элементарно просто. Но тогда, в период начинавшейся между вчерашними союзниками «холодной» войны, пришедшей на смену Второй мировой, это было невозможно в принципе. Под страхом исключения из КПСС, ссылки в лагеря и просто смерти нашим врачам было запрещено любое общение со своими коллегами из американского госпиталя, друзьями-победителями по антифашистской коалиции. За соблюдением этого негласного приказа компартии неустанно следило ее недремлющее око – КГБ. И желающих нарушать партийную директиву и дисциплину тогда было намного меньше профессиональных или невольных сексотов (секретных осведомителей), готовых продать мать родную.
После недолгих размышлений, отдавая себе полный отчет о возможном уровне наказания за подобный поступок, Борис Леонтьевич все-таки решает тайно обратиться к американским коллегам. В наступивших вечерних сумерках, понимая, что дальнейшая отсрочка адекватного лечения будет стоить жизни его пациенту, он «партизанскими тропами» пробрался к американцам и добыл всего 3 флакона заветного пенициллина. Ставка, ценою в жизнь, оказалась оправданной: антибиотик подействовал! Летчик вышел из комы и был вскоре выписан из госпиталя для счастливой послевоенной жизни. Никто тогда так и не узнал истинную цену, которую был готов заплатить лечащий врач за выздоровление своего пациента.
С тех пор эта доминанта навсегда осталась у меня в голове: назначение антибиотиков может быть оправдано только в случаях, представляющих угрозу для жизни человека.
Еще в середине 80-х годов прошлого столетия, работая четыре года в Монголии, я лечил кишечное носительство дизентерийной палочки, сальмонелл и энтеропатогенной кишечной палочки без антибиотиков. В то время я подготовил специальные методические рекомендации для советских врачей, работавших в стране пребывания, о необходимости безантибиотического лечения подобных состояний. Примерно с 2000–2001 гг. я постепенно практически полностью отказался у себя в киевской клинике от применения антибиотиков при многих хронических и некоторых острых бактериальных инфекциях. Уже почти 10 лет не использую антибиотики для лечения таких половых инфекций, как уреаплазма, микоплазма и гарднерелла. Это – бактерии-сапрофиты, которые никогда никаких болезненных симптомов и заболеваний не вызывают, не нарушают качество половой жизни, не мешают наступлению и вынашиванию беременности. Практически сведено к нулю применение антибиотиков при любых клинических проявлениях хронической стафилококковой инфекции (пиодермии и дакриоциститы у новорожденных, заболевания носоглотки, фурункулез, гидрадениты? ячмени, хронические остеомиелиты, стафилодермии и проч.). Полностью осталось в прошлом использование антибиотиков при таких хронических заболеваниях бактериальной этиологии носо-ротоглотки и бронхолегочной, системы как хронические гаймориты и другие синуситы, отиты, тонзиллиты, стоматиты, бронхиты и даже бронхиальная астма. Это хроническое и часто пожизненное заболевание у большинства детей в дошкольном возрасте удается вылечить практически полностью при условии запрета на использование антибиотиков. Считаю противопоказанием для назначения и использования антибиотиков такие хронические заболевания органов мочеполовой системы, вызванных бактериями кишечной группы, как хронические циститы, пиелонефриты, кольпиты, цервициты, сальпингоофориты, бартолиниты, уретро-простатиты и им подобные. Клинический опыт и результаты лабораторных исследований показали, что примерно в 90 % случаев единственной причиной, основным пусковым фактором возникновения подобных хронических урогенитальных заболеваний являются вовсе не половые инфекции, а именно бактерии кишечной группы и попытки вылечить их антибиотиками.
Не применяю антибиотики у детей и взрослых с затяжным субфебрилитетом и фебрильными «свечками» неустановленной этиологии без четкой локальной симптоматики (кашля, насморка, поноса и проч.). Ведь в подавляющем большинстве случаев эти моносимптомные температурные реакции являются первыми клиническими эквивалентами хронической бактериальной инфекции в мочевыделительных путях. Эти состояния я называю нефродисбактериозом: первой ступенькой формирующегося пиелонефрита (воспаление почек). Не провожу лечения антибиотиками «вдогонку» легочных хламидиозов и микоплазмозов, протекавших с псевдококлюшным кашлем, после клинического разрешения ситуации и наступившего самопроизвольного (без специфического лечения) выздоровления. Не единичны случаи успешного лечения без антибиотиков острых ангин, отитов, гайморитов, бронхитов и даже пневмоний, в том числе pro autorae (на личном примере). Есть у меня в архиве и не единичные случаи полного самоизлечения (по результатам лабораторных исследований) без использования антибиотиков от клинически бессимптомного полового хламидиоза.
Забыл, когда применял антибиотики для лечения столь грозного ранее заболевания как токсоплазмоз. За последние 6–7 лет мне не удалось доказать ни одного случая хронического токсоплазмоза. Ни одного! Это притом, что положительные серологические тесты о перенесенном заражении выявляем у каждых 7–8 взрослых из 10 обследованных на эту инфекцию. По моим наблюдениям, сегодня из каждых 200 случаев заражения токсоплазмозом в 199 наступает полное самопроизвольное выздоровление с формированием стойкого пожизненного иммунитета. И лишь в одном случае развиваются легкие клинические проявления острого эпизода заболевания в виде локального лимфаденита, субфебрилитета, умеренно выраженных симптомов интоксикации. Ровамицин (антибиотик) приходится назначать только при подтвержденном свежем заражении токсоплазмозом женщинам, вынашивающим ребенка, в первом триместре беременности для защиты плода от скрытой, внешне бессимптомной инфекции. Да и то не всегда.
С учетом консультативной нагрузки в клинике и количества проведенных с 2001 года интернет-консультаций без использования антибиотиков за этот период было пролечено или «отпущено на свободу» вообще без лечения около 15 тысяч детей и взрослых. Эти пациенты либо многократно и безрезультативно получали антибиотики на предыдущих этапах лечения, либо гарантированно получили бы их в обычных условиях обращения за медицинской помощью. Сегодня, к сожалению? тактика и стратегия использования антибиотиков во всем мире такова, что практически любое обращение к врачу родителей ребенка или взрослого пациента по поводу температуры? обострения хронического заболевания или в состоянии с неустановленным диагнозом, как правило, завершается назначением антибиотика. Сани ставят впереди лошади: сначала лечение, и только потом – диагноз. Это может показаться парадоксом, но сейчас очень часто обращение к врачу за медицинской помощью с целью исцеления и выздоровления становится причиной развития хронических, часто необратимых, пожизненных заболеваний бактериальной природы. То есть к хроническим заболеваниям приводят лекарства (антибиотики), которые необоснованно назначают врачи. Почему так происходит?
Все предельно просто. Антибиотики, которые более 60 лет тому назад были созданы для спасения рода человеческого от острых смертельно опасных бактериальных инфекций, сегодня ведут человечество на край пропасти, имя которой – ад. Когда адом становится сама жизнь с тяжелыми и часто уже неизлечимыми хроническими болезнями. Болезнями, которые, по сути, необходимо рассматривать как побочное действие, печальный и необратимый результат постоянного назначения и применения антибиотиков: хронический бронхит и бронхиальная астма, хронические отиты и гайморит, хронический цистит и пиелонефрит вплоть до хронической почечной недостаточности с необходимостью пересадки почки и многие другие. Парадоксально, но факт: антибиотики как продукт блага цивилизации сегодня незаметно для пациентов и врачей становятся смертельным оружием для уничтожения этой самой цивилизации.
Зададим себе вопрос еще раз: для чего создавали антибиотики? Ответ очевиден: для лечения острых и таких смертельно опасных заболеваний бактериальной природы, как менингит (воспаление мозговых оболочек), перикардит (воспаление сердечной сумки), тяжелой пневмонии (воспаление легких), перитонит (воспаление брюшной полости) и т.п. А что происходит сегодня? А сегодня антибиотики врачи раздают с такой же легкостью каждому входящему в поликлинику или поступающему в стационар ребенку или взрослому, как священнослужители раздают просфоры перед большим православным богослужением всякому, входящему в церковь. Логический ряд событий простой: болят горло или ухо – антибиотик, появились кашель или понос – антибиотик, температура (даже не установив причину ее возникновения) – антибиотик и т.п. Бесконечный ряд антибиотикоагрессии... А расплата? Болезнь. Иногда – на долгие годы, десятилетия.
А иногда – на всю жизнь. Моей абсолютной «рекордсменке» в этом вопросе, назовем ее Марией Ивановной, – 89 лет. Перечень диагнозов этой женщины, ветерана Второй мировой войны, замученной врачами, составляет целый лист формата А4. Чего там только нет, среди этих диагнозов. Но пациентка говорит: доктор, со всеми остальными диагнозами доживу, сколько осталось. Прочтите последнюю строчку: с этим не могу дожить, спасите. Читаю: хронический цистит, хронический пиелонефрит. Оказывается, эти болезни пациентке лечат с 15 лет. Долгих 74 года, всю жизнь, по сути, из них около 60 лет, - антибиотиками. Женщина говорит: менялись только названия антибиотиков и имена–отчества лечащих врачей, а проблема оставалась. Тихо всхлипывая и смахивая слезы, еще говорит: не могу больше терпеть, но «под себя писать стыдно, а в туалет 4-5 раз за ночь бегать сил уже нет». Антибиотики, которые принимает по назначению врачей всю жизнь, а в последнее время практически каждый месяц, больше не помогают.
Ситуация типична. Ни при каких обстоятельствах нельзя антибиотиками вылечить такие хронические заболевания различных органов, вызванные бактериальными инфекциями, как хронические цистит, пиелонефрит, цервицит, кольпит, простатит, бронхит, гайморит, тонзиллит и прочие хронические заболевания бактериальной природы. Можно только «придушить», залечить на какое-то время и ожидать следующего рецидива. Время такой ремиссии может продолжаться десятилетиями, а потом все равно болезнь возвращается. Что же делать?
Человечеству нужно научиться жить в мире со своими вечными спутниками – микробами, не проявляя против них неоправданной, бессмысленной и, как правило, обреченной на стратегическое поражение агрессии. Нельзя забывать, что в ДНК человека выявлены отпечатки более двух тысяч генетических программ вирусов и бактерий, с которыми наши предки встречались на протяжении своей многотысячелетней истории. Более того, многие из этих генетически детерминированных программ являются незаменимыми элементами жизни человека. Простой пример: ретровирусы, вызывающие многие смертельно опасные болезни человека (например, ВИЧ-инфекция/СПИД, например), позволяют женскому организму сохранять толерантность к плоду, вынашиваемому ребенку, который на 50 % ему генетически чужероден. В обычной жизни пересаженный орган (сердце, печень, почка) с такой степенью чужеродности без применения тяжелых иммуносупрессивных лекарственных препаратов (подавляющих иммунитет) будет незамедлительно и категорически отторгнут организмом реципиента.
Поэтому лечение, построенное по принципу убийства микробов (дословный перевод слова антибиотик – «против жизни»), является заведомо ошибочным и тупиковым. Более того, убитые бактерии и вирусы могут становиться еще более опасными, чем их живые собратья и приводить к очень тяжелым последствиям. Чем агрессивнее в последнее время мы лечим инфекции, тем стремительнее нарастает количество случаев резкого ослабления иммунитета, возникновения рака, в том числе у детей дошкольного возраста, а также появление новых, неизвестных ранее заболеваний. Тактика «убийства», направленная на полное уничтожение микробов в организме человека, чего бы это не касалось (стафилококк, бактерии кишечной группы, вирусы герпеса, ВПЧ, вирус гепатита С, хеликобактерная инфекция, уреаплазма, микоплазма и др.) является заведомо ошибочной и ведет в полный терапевтический тупик.
Из своей практики врача-инфекциониста, педиатра по образованию, принимая в клинике каждый месяц от 300 до 350 детей и взрослых на протяжении уже более десятка последних лет, могу отметить следующий печальный факт. Сейчас не менее 75–80 % назначений лечащими врачами своим пациентам антибиотиков и противовирусных препаратов на догоспитальном и стационарном этапах лечения являются, по сути, не обоснованными. Не обоснованными по клиническим, этиологическим и патогенетическим критериям. И никаких положительных тенденций к сокращению процента этих терапевтических ошибок за указанный период наблюдения пока не отмечаю, к сожалению.
Именно одержимая по своему бессмысленному упорству тактика «охоты на микробов» с тотальным и неконтролируемым применением антибиотиков привела к появлению антибиотикоустойчивых штаммов бактерий. Включая микобактерии туберкулеза, против которых у человечества, достигшего величайших вершин в лечении многих, неизлечимых ранее болезней, сегодня нет лекарств. По-видимому, нуждается в пересмотре и сама концепция лечения туберкулеза: одновременное назначение 4–6 антибиотиков на полгода и дольше. Хотя это теперь уже смежная с инфекционными болезнями область медицины и я не чувствую себя экспертом в этом заболевании. Над этим следует задуматься фтизиатрам. Однако, в любом случае, продолжение такой «убийственной» тактики по отношению к бактериям в надежде на победу является смертельно опасной иллюзией. На мой взгляд, даже более опасной, чем ядерное оружие, солнечная радиация и загрязнение окружающей среды токсическими отходами.
К сожалению, все сегодняшние программные заявления ведущих специалистов и экспертов в области лечения инфекций, включая сотрудников ВОЗ, направлены на решение одной проблемы: преодоление антибиотикоустойчивости бактерий. Предлагают выделять все новые и новые миллиарды долларов на разработку… нового поколения еще более мощных и сильных антибиотиков. Антибиотиков, токсическое и иммуносупрессивное воздействие которых на организм человека становится еще более опасным, чем само заболевание, вызванное бактерией-мишенью. Но это – путь в никуда. Ошибочная тактика, построенная, как в детской сказке о смелых воинах и непобедимом драконе, по принципу: Дракон умер – да здравствует Дракон.
Назначение антибиотиков с целью «убить» бактерии кишечной группы, вызывающие различные хронические заболевания многих органов и систем в организме человека, вообще бессмысленно. Нельзя убить бактерии, которые живут в нашем организме (в кишечнике) на законных основаниях, обеспечивая поддержание самой жизнедеятельности. Это тактика и стратегия отчаяния, концепция самоубийства. Результатом подобного вмешательства человека в эволюционные процессы становится создание, по сути, смертельно опасного биологического оружия: появляются новые ранее не известные бактерии-мутанты, победить которые будет просто невозможно.
Это – стратегическая ошибка существующей сегодня международной концепции борьбы с инфекциями. Рукотворный микробный апокалипсис может оказаться гораздо опаснее природных и космических катаклизмов, потенциально угрожающих человечеству в будущем. И наступить не через миллионы лет, что малодоступно пониманию нынешнего поколения людей, а уже в ближайшее десятилетие.
Во многих странах, прежде всего в США, степень опасности приближающихся кризисов и катаклизмов принято обозначать различными оттенками цветовой гаммы. Предпоследним по опасности сигнальным цветом является оранжевый, самый опасный – красный. Так вот, 4 оранжевых сигнала тревоги уже прозвучали. К сожалению, их слишком долго никто не хотел замечать.
Первый оранжевый сигнал тревоги прозвучал шесть лет тому назад, весной 2006 года. Тогда забило тревогу Американское общество по инфекционным болезням (АОИБ). По его данным, в Америке появились семь микроорганизмов, представляющих особую опасность в связи с их лекарственной устойчивостью ко всем известным антибиотикам. И тут американские коллеги называют мои «любимые» бактерии, с которыми я давно и весьма успешно борюсь без использования антибиотиков с помощью аутовакцин, приготовленных из этих же бактерий. Вот эти «неизлечимые» микроорганизмы: золотистый стафилококк (Staphylococcus aureus – рис. 1), кишечная палочка (Escherichia coli – рис. 2), клебсиелла (Klebsiella pneumonia, Kl. oxytoka и другие разновидности – рис. 3), ацинетобактер (Acinetobacter lwoffii, Acinetobacter baumannii и другие разновидности – рис. 4), энтерококк (Enterococcus faecalis, Ent. faecium – рис. 5), синегнойная палочка (Pseudomonas aeruginosa – рис. 6) и грибы аспергиллы (Aspergillus).
Применение антибиотиков при выделении данных бактерий у пациентов с хроническими болезнями бактериального происхождения считаю не только бесполезным, но просто противопоказанным. За последние 10 лет у меня в клинике прошли лечение бактериальными аутовакцинами более 10 тысяч детей (от шести месяцев) и взрослых. Аутовакцины готовим из этих же бактерий: стафилококков, стрептококков, синегнойной палочки, бактерий кишечной группы и грибов, выделенных из воспалительных очагов. После идентификации бактерий их дополнительно подращивают в лабораторных условиях на питательных средах. В аутовакцине нет живых бактерий, только инактивированные, и то - в виде отдельных фрагментов. Поэтому аутовакцины, обладая высокой иммуногенностью (способностью повышать местный иммунитет на слизистых оболочках), совершенно не вирулентны: они не могут приводить к дополнительному заражению и вызывать новые заболевания.
Эффективность излечения аутовакцинами от хронических болезней, вызванных бактериями, приближается к 100 %. Однако, следует отметить, что с увеличением возраста пациентов и «стажа» заболевания этот показатель успешности лечения имеет тенденцию к снижению. Но ведь вероятность излечения антибиотиками любого хронического заболевания бактериальной природы вообще приближается к нулю!
Протрубив сигнал тревоги, Президент АОИБ Мартин Бласер еще тогда, шесть лет тому назад, отмечал: «Это – опасные для жизни инфекции, устойчивые к лекарствам (читай: к антибиотикам. – И.М.), и мы встречаемся с ними ежедневно». Президент сетовал, что борьба с этими бактериями сильно затруднена, поскольку эффективных лекарственных препаратов не хватает или они вообще отсутствуют: «Хуже всего то, что существующие антимикробные средства перестают действовать, а новых препаратов не наблюдается». Для борьбы с «непобедимыми» бактериями АОИБ экстренно запросило средства из федерального бюджета США и с гордостью сообщало о получении 1 миллиарда долларов на… разработку новых, еще более «сильных» антибиотиков. Более того, АОИБ требовало от Конгресса США немедленно принять закон, предоставляющий льготы фармацевтическим компаниям, «вкладывающим средства в разработку, усовершенствование и производство новых видов антибиотиков». Конец цитаты.
Второй оранжевый сигнал тревоги прозвучал летом 2010 года. «Забила тревогу» уже Всемирная организация здравоохранения. Одновременно в разных странах Западной Европы и в Японии умерли несколько человек, заразившихся обычной, казалось бы, бактерией - кишечной палочкой в клиниках пластической хирургии Индии и Пакистана. В этих странах пластические операции проводят по демпинговым ценам, а говоря по-нашему – «на шару». И экономные европейцы, в постоянных поисках красоты, слетаются туда за «халявным» лечением как мухи на мед. Для уменьшения количества послеоперационных осложнений всем пациентам в этих клиниках перед операцией и после нее назначают длительные курсы антибиотиков. Метод, кстати, далеко не новый. Азиатские врачи просто позаимствовали его: антибиотики уже давно внедрили и «успешно» применяют во многих странах с «цивилизованной» медициной и в операционных отделениях различного профиля. Ну, что тут скажешь? Нет, чтобы совершенствовать методы стерильности, асептики, лучше мыть руки перед операциями и просто «не ронять сопли из носа» на операционное поле. Нет, конечно, экономически более выгодно (продавая лекарства!) всем пациентам поголовно «с целью профилактики» назначать антибиотики. Придуман даже целый специальный класс антибиотиков для «предоперационной подготовки». Нормально?
Вот и получили, собственно, что хотели. Эволюционировавшая в результате бездумного и постоянного применения антибиотиков кишечная палочка, благодаря появившемуся у нее определенному гену устойчивости, который назвали NDM-1, стала невосприимчивой ко всем известным антибиотикам. Случаи заболевания, вызванные этой разновидностью кишечной палочки азиатского происхождения, уже зарегистрированы в Австралии, США, Канаде, Нидерландах, Великобритании и Швеции. Более того, уже установлены факты передачи этого гена от кишечной палочки другим бактериям, что превращает их в «совершенно непобедимых монстров», не поддающихся лечению.
Здесь будет уместно вспомнить о последних результатах работы международной группы ученых из израильского университета в Тель-Авиве, десятки лет изучавших геномы различных бактерий. Исследователи пришли к удивительному выводу и даже разработали тест на определение IQ для социально опасных бактерий (которых разработчики антибиотиков считают примитивными – И.М.). Впервые было показано, что бактерии, оказываются, бывают «умными», проявляя высокий уровень коллективного интеллекта: они общаются между собой, обрабатывают информацию об окружающей их среде, принимают совместные решения и синтезируют субстанции для реализации своих оборонительных и наступательных целей. Сравнивая интеллектуальный уровень бактерий с человеческим интеллектом, ученые оценивают «умственные» способности некоторых бактерий на высочайшем уровне - 160 балов. Среди людей IQ такого уровня имеют гении.
На первый взгляд все это может показаться просто чем-то невероятным, из области фантастики. Однако совсем недавно Люк Монтанье (Luc Montagnier), получивший в 2008 году Нобелевскую премию по медицине за открытие вирусной природы СПИДа, изучая общение бактерий между собой, успешно провел сенсационный эксперимент: ему удалось «перенести» посредством электромагнитных волн бактериальную ДНК из одной пробирки в другую. По сути, осуществить телепортацию генетического материала между бактериями. При этом ученый утверждал: перенос происходит благодаря тому, что микроорганизмы сами излучают низкочастотные электромагнитные волны, возможно, на уровне ДНК. И подобным образом между бактериями происходит обмен информацией (рис. 7).
Появилось также довольно убедительное подтверждение того, что результаты, полученные Монтанье, отнюдь не фантастика. Его предоставили американские физики под руководством Аллана Уидома (Allan Widom) из Северо-Западного Университета в Бостоне. Ученые объяснили: ДНК многих бактерий имеют вид колец. Внутри них перемещаются свободные электроны, которые легко перескакивают из одного атома на другой, изменяя энергетические уровни. При этом, как и положено, испускают электромагнитные кванты. А в результате "вещают" на частотах 0.5, 1 и 1.5 КГц. Именно об этом, собственно, и говорил Л. Монтанье? который зафиксировал эти частоты экспериментально, работая с бактериями E. coli. Более того, А. Уидом с коллегами показали: радиоволны, генерируемые бактериями внутри колец их ДНК, могут быть модулированными как по амплитуде, так и по частоте. Следовательно, беспроводная радиопередача способна нести некую информацию (рис. 8).
Эти удивительные открытия, свидетельствующие о наличии коллективного разума и способности обмениваться информацией у микроорганизмов, с которыми мы сосуществуем бок о бок всю свою жизнь, трудно переоценить. Еще 10 лет тому назад, рассуждая о клинических и лабораторных проявлениях Эпштейна-Барр вирусной инфекции в организме человека, изучением которой занимаюсь с 1975 года, я интуитивно пришел к необычному выводу. Объяснить и доказать его я тогда так и не смог. Вот фрагмент из заключительной части моей статьи «Клиника и лечение хронической Эпштейна-Барр вирусной инфекции», опубликованной в Киеве в журнале «Репродуктивное здоровье женщины» в 2002 году: «Наши робкие попытки лечения хронической EBV-инфекции можно сравнить, разве что, со смертельной схваткой с «чужими» - межгалактическими монстрами, проникшими на космический корабль землян с целью уничтожить или генетически трансформировать на нем все живое. И счет пока, к сожалению, явно в пользу «чужих».
Это могло бы показаться тогда мистикой, но коллективный разум этой и до сегодняшнего дня малоизученной герпетической инфекции (вирус герпеса 4 типа) явно мстил мне как человеку, который захотел приблизиться к пониманию ее сущности. В 1995 году эта вирусная инфекция едва не забрала у нас сына. На фоне хронической EBV-инфекции (после перенесенного инфекционного мононуклеоза) у него развилось тяжелое заболевание крови: вирусассоциированная тромбоцитопеническая пурпура (болезнь Верльгофа). Уверен, что только благодаря тому, что в самый сложный момент (когда количество тромбоцитов снизилось до критической черты в 8 тысяч и начались ежедневные кровотечения) мы с женой (она тоже врач-педиатр) не пошли на стандартное разрешение такой ситуации - удаление селезенки и назначение гормонов, положившись на Божий Промысел. И болезнь отступила, вирус пощадил нашего мальчика. Через 6 месяцев гомеопатического по сути лечения отварами специально подобранных опытным фитотерапевтом для данного случая заболевания трав наступило полное выздоровление. Что редко бывает у детей с таким диагнозом и практически никогда - после спленэктомии и назначения гормонов.
Спустя семь лет, в январе 2002 года, попадает в реанимацию мой родной брат, младший. Он всегда вел здоровый образ жизни, профессионально занимался спортом (плаванием) и до того практически не болел. Опять же после тяжелой и затяжной формы инфекционного мононуклеоза (острый эпизод EBV-инфекции) на фоне виремии (циркуляция вируса в крови) у него развилось заболевание сосудов с тромбозом магистрального венозного ствола в брюшной полости, что представляло собой смертельную опасность. Несмотря на критичность сложившейся ситуации? мы не стали применять внутривенные препараты, убивающие вирус (ацикловиры и ганцикловир). Использовали тактику вируснейтрализующей терапии специфическим иммуноглобулином Вирабин (когда после введения препарата вирус в составе иммунных комплексов просто выводится из организма), хорошо зарекомендовавшую себя у беременных для защиты эмбриона и/или плода от активизировавшегося вируса. Виремия прекратилась, болезнь тоже отступила, а развившиеся коллатерали сосудов полностью восстановили функции, которые могли быть утрачены навсегда.
Не знаю, может, это действительно мистика и простое стечение обстоятельств. А может первые понятые мною клинические проявления коллективного разума микробов, существование которого сегодня многие считают доказанным фактом. Кроме того, я сам неоднократно переболел многими инфекционными заболеваниями, которые всю жизнь лечу у своих пациентов. Это - хроническая стафилококковая инфекция с тяжелейшим фурункулезом, флегмоной руки с развитием сепсиса (острое заражение крови стафилококком); рецидивирующий Herpes labialis; хронический обструктивный бронхит после многократных случаев заражения от своих пациентов легочными хламидиями и микоплазмами; рецидивирующий гайморит с остеомиелитом кости верхней челюсти и некоторые другие заболевания. Вот одно из них.
В 1999 году я в течение пяти месяцев лечил очень симпатичного мальчика Ваню из Белой Церкви (Киевская область) с большими грустными глазами, погибавшего от папилломавирусной инфекции. В свои три с половиной года ребенок перенес уже семь тяжелейших операций под общим наркозом по поводу рецидивирующего папилломатоза гортани. Это когда на голосовых связках появляются и начинают неудержимо расти бородавки, которые закрывают просвет дыхательного горла. Ваня сначала терял голос, сипел, а потом начинал задыхаться. Во время операции их скоблили, срезали, а через несколько месяцев они снова нарастали. Ко мне родители и дедушка ребенка обратились в полном отчаянии как раз в промежутке между последней операцией и неотвратимо приближающейся новой: ребенок снова начал терять голос. Известное лечение ВПЧ-инфекции интерферонами, которое провели мальчику ранее, не помогло. Тогда впервые при этом вирусном заболевании, посоветовавшись предварительно с родственниками ребенка, я применил комбинированную двойную терапию: пролонгированный интерферон и нуклеозидный аналог - препарат ламивудин, который до этого в международной практике использовали только для лечения ВИЧ-инфекции/СПИДа.
Такого опыта лечения еще ни у кого тогда не было: назначать ламивудин ВИЧ-негативному ребенку! Уже значительно позднее этот препарат оказался весьма эффективным при лечении хронического гепатита В у детей и взрослых. А тогда в связи с известной его токсичностью был реален риск развития у Вани нежелательных побочных эффектов. Но, во-первых, меня, как лечащего врача, подкупало наличие общих механизмов в репликации (процесс размножения) этих вирусов. А, во-вторых, родители ребенка, доведенные до отчаяния, хватались за соломинку и были готовы на все, что могло бы помочь их мальчику, единственному горячо любимому сыну. Короче, я получил кредит доверия. И мы победили. Процесс сначала остановился: у ребенка в обычные для его заболевания сроки не наступило удушье. А через три недели начал восстанавливать голос. При контрольной ларингоскопии (осмотре области голосовых связок) лечащий врач ЛОР обнаружил всего одну папиллому. И ту, как выяснилось после ее удаления, «мертвую»: при ПЦР-анализе полученного биопсийного материала самого вируса в ней уже не оказалось. После проведенного лечения рецидивов инфекции больше не было. Семья была счастлива. Я получил патент на изобретение, который защищает мои права на этот метод лечения ВПЧ-инфекции на территории Украины и России. Мальчик вырос и в этом году окончил среднюю школу.
И вот спустя примерно полгода после выздоровления Вани меня всего буквально «обсыпало» папилломами, хотя до этого последняя бородавка у меня была примерно в 5-летнем возрасте. Поскольку моей жизни это нашествие папиллом не угрожало, создавая только косметические проблемы, а показатели иммунограммы были как у космонавта, я решил не убивать вирус. Обратился к косметологу и просто регулярно проходил «чистку» кожи от появляющихся снова и снова папиллом. Через некоторое время все как-то само по себе затихло, и с тех пор уже более 10 лет моя хроническая ВПЧ-инфекция больше о себе не напоминает.
А совсем недавно без всяких видимых провоцирующих причин я перенес острую стрептококковую инфекцию – рожу. Историю ее лечения антибиотиком в сочетании с бактериальной вакциной, приготовленной из трех свежайших штаммов стрептококка, выделенных в баклаборатории клиники от моих пациентов, которых я как раз накануне лечил от хронической стрептококковой инфекции кожи, я обязательно расскажу в ближайшее время на сайте нашей клиники в Интернете. С фотоиллюстрациями. Поучительная получилась история.
Не знаю, может, это были попытки микробов «познакомиться» со мной поближе. Может, напоминание о том, что врач, как и медицина в целом, не всесильны. Может, способ укрощения моей гордыни врача-победителя инфекций. Но все это вместе научило меня уважительному отношению к своим невидимым противникам, многих из которых можно попытаться сделать союзниками. Поступаю так сам и учу этому своих пациентов: не надо провоцировать микробы на драку. Простой пример из жизни. Когда на улице встречаются две собаки, достойные по силе противники, они, чтобы не начинать схватку, поворачиваются друг к другу боком и, не глядя в глаза, неподвижно замирают. И, простояв так несколько секунд неподвижно, просто разбегаются затем в разные стороны по своим собачьим делам.
Так считаю и я: не надо смотреть в глаза нашим вирусам и бактериям, с которыми мы живем вместе всю жизнь. Не надо без надобности провоцировать их на драку, которая может оказаться продолжительностью в целую жизнь или даже закончиться смертью.
Второй оранжевый сигнал тревоги, также как и первый, к сожалению, будучи правильным посылом, тоже привел к принятию неправильного решения. Уже в августе 2010 года в одном из ведущих мировых медицинских журналов появилась научная статья, посвященная разработке нового поколения антибиотиков, способных «убить всех врагов», включая самого главного и «злейшего» – метициллин-резистентный штамм золотистого стафилококка (MRSA) - устойчивого ко всем антибиотикам.
Третий оранжевый сигнал тревоги прозвучал в декабре 2010 года. Спустя несколько месяцев после перенесенной пластической операции в Пакистане, уже дома у себя на родине в Бельгии умерла пациентка, тоже заразившаяся азиатской кишечной палочкой. Смерть «догнала» свою жертву в благополучной европейской стране в связи с полным бессилием продвинутой европейской медицины «убить» микроб. Неэффективность применявшихся методов лечения на основе подбора все новых и новых антибиотиков может говорить, по-видимому, только об одном. Пришло время незамедлительно изменить концепцию лечения хронических инфекций. Препараты, разработанные для лечения острых заболеваний бактериальной этиологии, оказались совершенно не эффективными для лечения хронических бактериальных инфекций. Поэтому, на мой взгляд, тактика и стратегия в этом вопросе должны быть совершенно другими, принципиально отличающимися от существующих сегодня взглядов, стандартов и протоколов.
И, наконец, наиболее опасный четвертый сигнал оранжевой тревоги прозвучал в те дни, когда этот материал уже был практически подготовлен для первой публикации в Интернете.
До сих пор известные случаи заболевания генномодифицириованной кишечной палочкой, устойчивой ко всем известным антибиотикам, отмечались исключительно как спорадические эпизоды, ассоциированные с пребыванием в определенном медицинском учреждении. Хотя давно установлено существование некоторых разновидностей кишечной палочки (энтеропатогенная кишечная палочка - ЭПКП), способных вызывать эпидемические вспышки массовых кишечных отравлений. Заболевание возникает чаще у детей и сопровождается такими тяжелыми клиническими проявлениями, как многократный понос, рвота? лихорадка, интоксикация. Однако практически не поражает почки и хорошо поддается лечению антибиотиками. Так вот, если согласиться с мнением о наличии коллективного интеллекта у кишечных бактерий, позволяющего им приспосабливаться к изменяющимся условиям окружающей среды, самым опасным развитием ситуации было бы объединение усилий различных штаммов кишечной палочки. Если доступно: это когда устойчивая ко всем антибиотикам спорадическая E.coli азиатского происхождения приобретет возможность вызывать массовые вспышки заболеваний у людей, как ее младшая сестра ЭПКП.
Последние события, которые произошли в мае-июне 2011 года в Германии и некоторых других странах Европы, оказались очень и очень тревожными в этом плане: похоже, селекционная работа бактерий дает свои первые неблагоприятные для человечества результаты.
С середины мая 2011 года в Германии была зафиксирована вспышка кишечной инфекции, вызванная так называемой энтерогеморрагической кишечной палочкой (EHEC). На 22 июня заболели суммарно более 3500 человек, более чем в 40 случаях наступил смертельный исход. Всего на момент окончания эпидемии (26 июля 2011 г.) заболели около 4300 человек, умерли 52 и еще около 800 остались инвалидами из-за поражения почек. Медики отмечают необычный возрастной и половой состав заболевших, совершенно не типичный для данного заболевания, и особую агрессивность выделенного штамма бактерии. Девять из первых десяти скончавшихся были женщины. Тенденция к подавляющему преобладанию среди жертв инфекции лиц женского пола сохраняется. Наиболее тяжелая ситуация сложилась на севере страны. В целом случаи заражения были выявлены в 15 из 16 федеральных земель Германии. Большинство заболевших - взрослые, притом у 87 % из них болезнь протекала в форме гемолитико-уремического синдрома (ГУС), для которого характерны геморрагическая диарея, острая почечная недостаточность и анемия.
Для известных ЭПКП это совершенно не обычная клиническая картина заболевания. Ранее ничего подобного они не вызывали. Тяжелые случаи, когда токсин кишечной палочки вызывал полный отказ почек, были скорее исключением. Но в результате генетического заимствования кишечной палочкой эпидемических особенностей у ЭПКП, а также более агрессивных клинических свойств у возбудителей дизентерии и ряда других кишечных бактерий, вызывающих тяжелые формы диареи, ЕНЕС обрели не только способность к эпидемическому распространению и устойчивость к антибиотикам. Они начали синтезировать неизвестный ранее смертельно опасный токсин, разрушительно действующий не только на слизистую оболочку кишечника, что вызывает сильную боль и кровавый понос, но и на слой эпителия, выстилающий изнутри кровеносные сосуды, в первую очередь поражая почки. Поражение сосудов приводит к развитию кровотечений и острой почечной недостаточности. Пациенты погибают, по сути, не от поноса, а от острой токсемии (острое отравление организма бактериальными токсинами) и недостаточности почек. То же происходит при отравлении, скажем, бледной поганкой. Только грибной токсин – это экзогенный яд, одномоментно и одноразово поступивший в организм извне. А в случае отравления токсинами кишечной палочкой – эндогенный яд, который образовался и продолжает образовываться ежесекундно (пока жива эта палочка, которую уже нельзя убить: она ведь устойчива ко всем антибиотикам!) и также ежесекундно отравлять организм. Чувствуете разницу? По сообщению немецких врачей, более 800 заболевших, которые пока остаются живыми, сегодня нуждаются в экстренной пересадке почки, поскольку их собственные оказались полностью разрушенными.
Как показал проведенный учеными генетический анализ выделенной кишечной палочки, ее полный геном имеет размеры около 5,2 Mb. Она представляет собой совершенно новую высокотоксичную и высокоинфекционную форму неизвестной ранее бактерии. Ее отнесли к новому серотипу энтеропатогенной кишечной палочки известного ранее штамма O104. Хотя следует заметить, что ЭПКП О104 никогда не обладали устойчивостью к антибиотикам. Возникновение подобного мутанта объясняют горизонтальным переносом генов, хотя механизм такой генетической трансформации остается пока не известным.
Случаи инфекционной болезни, протекающей в форме ГУС, были зафиксированы не только в ФРГ, но и в Швеции, Дании, Голландии, Великобритании, Польше (более чем в 10 европейских странах), и даже в США. 26 мая было объявлено, что источником кишечной инфекции в Германии стали огурцы, импортированные из Испании. Хотя некоторые СМИ сразу сообщали, что именно Германия стала первоисточником смертельно опасной кишечной палочки, распространение которой совершенно не связано с огурцами. На 1 июня 2011 года от «огуречной» версии новой эпидемии отказалась уже и сама Германия, признав, что источник передачи инфекции остается неустановленным. Следующей (после оправдания огурцов) была версия об инфицированных побегах бобовых культур, которые очень любят употреблять в сыром виде европейцы. Речь шла о проращенных при температуре 38 ?С в теплицах ростках фасоли, сои, чечевицы и гороха. Нашли даже овощеводческую ферму под Гамбургом, на которую «навешали всех собак». Эта версия тоже оказалась несостоятельной и продержалась еще меньше - около суток. Бактериологические анализы образцов ростков бобовых культур с этой фермы тоже дали отрицательные результаты.
Началась паника: в связи с нераскрытой тайной происхождения заболевания и путей передачи инфекции немецкое правительство приняло решение полностью уничтожить весь выращенный в стране урожай овощей и зелени, а это - десятки тысяч тонн. Судорожные же попытки немецких ученых-бактериологов, фундаментальные работы которых в области микробиологии в прошлом были известны всему миру, определить источник инфекции не дали никакого положительного результата. Поскольку мытье рук и прочие предохранительные меры не привели к снижению количества заболеваний, врачи заговорили даже об «агротерроризме» и как альтернативной версии – химическом отравлении. Обе версии, на мой взгляд, несостоятельны. Должен отметить, что не только источник, но, по-видимому, и способ передачи мутантной бактерии до сих пор остались до конца не понятыми. И вот что это значит.
Человечество десятки лет во всех странах мира совершенно необоснованно применяет антибиотики, которые, независимо от способа их введения, ежедневно и многократно убивали и продолжают убивать мирную и полезную кишечную палочку, спокойно обитавшую в кишечнике. Такой себе – антибиотикотерроризм. А ведь даже если самое спокойное животное много лет стегать кнутом, то можно довести его до отчаяния и спровоцировать на бунт и месть своему обидчику. Так вот, если считать, что первым проявлением коллективного разума бунта восставших бактерий было возникновение генномодифицированной кишечной палочки с геном устойчивости NDM-1, который обеспечивает ее полную невосприимчивость ко всем известным антибиотикам, то последние события в Германии можно рассматривать как следующий, второй шаг. Объединив необходимую генетическую информацию антибиотикоустойчивой, но пока спорадической кишечной палочки с возможностями ее ближайших родственников – энтеропатогенными кишечными палочками, способными вызывать эпидемические вспышки, природа создала в ответ на антибиотикоагрессию людей совершенно неизвестную ранее бактерию, которую сегодня уже справедливо называют опасным мутантом, последствия появления которого пока даже невозможно представить.
Заболевания в Германии, вызванные новым вариантом кишечной палочки, практически не поддавались лечению антибиотиками, поскольку штамм бактерий, вызвавший эту эпидемию, изначально обладал резистентностью почти ко всем антибиотикам (рис. 9). Против него первоначально были эффективны лишь ципрофлоксацин и карбапенемы, что указывало на необычность данного патогенного штамма. Ученые Гамбургской университетской клиники высказывали надежду, что в борьбе с инфекцией будут эффективны не антибиотики, а новое средство: особые антитела, которые должны купировать острую почечную недостаточность. Необходимо отметить, что эти антитела должны обладать антитоксическим действием, иначе надежды на их применение, к сожалению, могут не оправдаться.
Ни одним существующим законом классической эпидемиологии сегодня пока не удалось объяснить само возникновение, а также пути и механизмы распространения новой кишечной палочки и столь избирательную ее агрессивность: она представляет смертельную опасность исключительно для лиц женского пола. А вот при наличии коллективного разума у этих бактерий это совершенно адекватный ответный ход на антибиотикоагрессию людей: женщины и дети – самое уязвимое звено в человеческой популяции. Без продолжателей рода и новой генерации человечество обречено на вымирание.
Самым неблагоприятным вариантом дальнейшего развития событий, так сказать третьим и роковым для человечества шагом, может стать появление у новой мутантной кишечной палочки способности к воздушно-капельному пути передачи инфекции. Это может, на первый взгляд, показаться еще большей фантастикой, чем наличие у бактерий коллективного разума: кишечная бактерия, которая передается по воздуху. Но еще более 20 лет тому назад в Улан-Баторе я установил и смог доказать лабораторно, а также путем самозаражения следующий факт. Во время зимней вспышки неизвестной респираторной инфекции с совершенно необычной клинической картиной тяжелого заболевания легких с удушающим кашлем был доказан воздушно-капельный путь передачи другой кишечной бактерии, широко распространенной в Монголии – иерсинии (Yersinia enterocolitica), которая вызвала эту эпидемию. Кстати, возбудителем чумы с ее тяжелейшими и смертельно опасными легочными формами заболевания тоже является представитель семейства иерсиний: бактерия Yersinia pestis.
Поэтому, на мой взгляд, сегодня большую опасность для человечества представляет не сама по себе новая мутантная кишечная палочка, эпидемия которой, в конце концов, все-таки была локализована и остановлена, а существующая система применения антибиотиков. Система, которую иначе как безумной назвать нельзя. Безумной и с медицинской, и с обывательской точек зрения. А возникшую летом прошлого года эпидемию, совершенно необычную по всем существовавшим параметрам сегодняшнего представления о том, что может и чего не может обычная кишечная палочка, следует рассматривать как последнее предупреждение. Если вакханалия назначения и использования антибиотиков не прекратится (а сегодня, исходя из моей ежедневной клинической практики, пока не просматривается, к сожалению, даже тенденция к этому), то с учетом продемонстрированной человечеству способности нового варианта кишечной палочки к генным модификациям задача распространения воздушно-капельным путем для нее может оказаться вполне под силу. И если эта бактерия-мутант действительно научится «летать», то все предыдущие пандемии, включая эпидемии свиного гриппа и атипичной пневмонии, могут показаться человечеству невинными шалостями микробного мира. Очень надеюсь, что я сгущаю краски и преувеличиваю существующую угрозу.
Что же делать?
Мировая научная медицина и практическое здравоохранение должны принять как неизбежное и привыкнуть к совершенно новой парадигме, объясняющей сосуществование организма человека с его извечными спутниками – бактериями и вирусами.
Во-первых, нужно четко представить себе, что любое хроническое гнойно-воспалительное заболевание, независимо от локализации, является хроническим дисбактериозом слизистых оболочек, на которых это воспаление развивается. В таких случаях слизистые оболочки теряют свою природную, естественную невосприимчивость к этим бактериям. Несмотря на то, что бактерии попадают на слизистые и кожу человека от самого его рождения и на протяжении всей жизни, до глубокой старости, у каждого пациента есть своя точка отсчета начала заболевания. Это происходит тогда, когда местный иммунитет слизистых оболочек по различным причинам, но чаще всего, после применения антибиотиков перестает путем самоочищения бороться с бактериями. Слизистые, которые еще вчера были невосприимчивы к этим бактериям, позволяют им сегодня жить и размножаться.
Нормальные кишечные бактерии, обитающие в кишечнике человека, справедливо относят к сапрофитам, т.е. к дружественным бактериям. Они выполняют множество физиологических функций, участвуя в процессах пищеварения, иммуногенеза, синтеза витаминов, обеспечивают локальную и общую защиту от чужеродных инфекций. Они являются важной и часто незаменимой составляющей жизнедеятельности организма человека и при снижении их нормального количества требуют немедленного восстановления. Однако эти же бактерии, поселяясь в экстраинтестинальных органах и тканях (за пределами кишечника), перестают быть безвредными. Из сапрофитов они превращаются в патогенные бактерии и становятся опаснейшими возбудителями многих часто «неизлечимых» заболеваний. Незаменимая и дружелюбная кишечная палочка (E.coli), фекальный стрептококк (Enterococcus faecalis) – входит в состав препарата линекс, их братья меньшие – различные варианты энтеробактеров, протеи, клебсиеллы, морганеллы, гафнии, серации, цитробактеры и прочие бактерии кишечной группы, поселившись вне кишечника, вызывают тяжелые гнойно-воспалительные заболевания и даже некроз (омертвение) тканей, приводя часто к необратимым последствиям, вплоть до полной инвалидности и даже смерти.
Перечисленные бактерии кишечной группы, а также золотистый стафилококк, пиогенный стрептококк, синегнойная палочка, поселяясь в разных органах и системах человеческого организма, вызывают как будто различные болезни. Так, в носу они вызывают хронический насморк (ринит), в придаточных пазухах носа – хронический синусит, во рту – стоматит, в деснах – пародонтит, в миндалинах – тонзиллит. В бронхах эти бактерии вызывают бронхит, в мочевом пузыре – цистит, во влагалище – кольпит (в быту – молочница), в простате – простатит и т.д. Меняются только названия органов и диагнозы заболеваний, но суть остается одна и та же. В основе всех этих воспалительных процессов, независимо от их локализации, лежит единый патогенетический механизм: дисбактериоз слизистых оболочек, целых органов и систем с частичной или полной потерей невосприимчивости к в общем-то неопасным бактериям.
А теперь, внимание. Зададим простой вопрос, ответ на который не требует даже специального медицинского образования. На него правильно отвечают во время приема в клинике практически все мои пациенты, пострадавшие ранее от антибиотикоагрессии. Итак, можно ли вылечить антибиотиками то, что является их основным побочным действием, т.е. дисбактериоз? Разумеется, простой и однозначный ответ лежит на поверхности: нет, нет и еще раз нет. Представьте себе, например, такую ситуацию. К врачу приходит пациент и говорит: доктор, у меня сахарный диабет, назначьте мне, пожалуйста, лечение. И врач прописывает пациенту лечение: по одной столовой ложке сахара три раза в день. Что, безумие, скажете вы? Разумеется. Но не большее, чем назначение антибиотиков при дисбактериозах любой локализации.
Понятия «дисбактериоз» и «антибиотики» так же несовместимы, как одинаковые полюса магнита, как порох и спички, как обезьяна и граната. А что повсеместно происходит сегодня? Все национальные и международные протоколы т.н. «доказательной» медицины по лечению всех хронических воспалительных заболеваний предусматривают регулярное и многократное применение… антибиотиков. Становится понятным, почему многие пациенты, вставшие по рекомендациям своих лечащих врачей на тропу войны с бактериями, с которыми можно жить в мире, после такого «лечения», уже никогда не могут свернуть с этой глубокой колеи, пожизненно принося прибыль фармацевтическим компаниям, выпускающим антибиотики.
Самое обидное, что эпизоды «светлых» промежутков между назначениями антибиотиков при хронических бактериальных заболеваниях с каждым новым курсом становятся все короче и короче, сжимаясь как пружина. Вот только несколько наиболее типичных примеров из моей клинической практики. Я называю их примерами «безумной» антибиотикотерапии.
Первый пример. В клинику обратился молодой мужчина 31 года с визуально заметной желтухой и обезображенным лицом. Кожа напоминала лунную поверхность: сплошное чередование бугров, рубцов и кратеров на местах перенесенных ранее гнойников. По рекомендации лечащего врача-дерматолога в течение двух месяцев непрерывно получал тетрациклин в дважды завышенной суточной дозировке по поводу кожного клеща (демодекоз). В результате такого лечения развился тяжелый токсический гепатит (поражение печени) с желтухой и высоким уровнем билирубина, высокими показателями трансаминаз, а также с дисбактериозом слизистых кишечника, носоглотки. Когда спустя несколько месяцев после того, как прошел токсический гепатит, пациент снова обратился к дерматологу (кожа лица лучше-то не стала!) у него снова обнаружили тот же клещ и врач снова (по существующему протоколу) рекомендовал второй курс применения антибиотиков, но уже… на четыре месяца. О золотистом стафилококке, который изуродовал лицо молодого человека, у врача, к сожалению, даже не возникло предположения.
Второй пример. Мама принесла на прием кроху-сына, трех месяцев от роду, с жалобами на жидкий стул с примесью слизи, зелени и периодически – даже с прожилками крови. За последний месяц жизни ребенок набрал в три раза меньше необходимой массы тела - всего 200 граммов. Мама рассказывает, что все начиналось невинно, просто с полуоформленного стула, о чем она сообщила участковому педиатру при плановом профилактическом осмотре. Было назначено правильное обследование: анализ кала на дисбактериоз. Из лаборатории пришел результат, где было написано, что при бакпосеве выделен эпидермальный стафилококк (вариант нормы, вообще в лечении не нуждается – И.М.). И тут врач сделала круглые глаза, надула щеки, «вспушила» волосы у себя на голове и, ударив в шаманский бубен, рассказала маме страшные истории про все «ужасы», связанные со стафилококком. И назначила этой беззащитной крохе на 10 дней антибиотик. Лучше, разумеется, не стало, и при контрольном обследовании тот же эпидермальный стафилококк был обнаружен повторно. Врач, недолго думая, назначила еще один курс другого антибиотика снова на 10 дней. После такого «лечения» стул стал совсем жидкий, со слизью и зеленью, прожилками крови, а на коже лица появились признаки дерматита. Нежные до того щечки младенца покраснели и погрубели. Мама ребенка впала в отчаянье.
Третий пример. Молодая семья, ему 25 лет, ей - 23. Лица грустные, неулыбчивые. Уже два года лечат хламидиоз, вместе прошли пять курсов лечения антибиотиками, каждый курс – по 2-3 наименования разных препаратов в течение примерно месяца. Лечение якобы неэффективно: в очередной раз контрольные анализы показывают наличие хламидий. Из анамнеза выясняю, что в брак ребята вступили девственниками. Первый половой опыт приобретали вместе, отношения нежные, доверительные. По глазам видно: в гречку не прыгали. Первый раз обратились к врачу в связи с планированием беременности: захотели иметь ребеночка. Жалоб не было. Наивные. После четвертого курса лечения у молодой здоровой до того женщины появились выделения из влагалища, зуд, болевые ощущения. После пятого курса половую жизнь пришлось прекратить вовсе: во-первых, лечащий доктор запретил. А, во-вторых, даже легкий половой контакт приводил к резкому усилению симптомов воспаления, усиливал боль.
Смотрю анализы: все положительные результаты «обнаружения» хламидий получены методом ПИФ, о «достоверности» которого я уже писал ранее: дает до 50 % ложноположительных результатов. Дважды проведенное за время лечения обследование методом ИФА на антитела к хламидиям в крови было отрицательным. Это априори вместе с эпиданамнезом (а, вернее, связи с его полным отсутствием) исключало диагноз хламидиоза. Предварительное заключение: отсутствие инфицирования хламидиями (по эпидемиологическим, клиническим и лабораторным данным) было подтверждено через несколько дней результатами обследования в нашей клинике.
Четвертый пример. Виртуальная консультация в Интернете со схемой лечения. Ребенок 10 лет, русскоговорящая семья, которая уже много лет проживает в одной из скандинавских стран. Ребенок с задержкой умственного развития. Основная радость жизни – общение с другими детьми. При плановом обследовании ребенку проводят бакпосев из носоглотки и выделяют золотистый стафилококк. Семейный врач в рамках «цивилизованной» европейской медицины назначает стандартное лечение антибиотиком. Контрольный посев после лечения снова показывает наличие золотистого стафилококка. Снова лечение «по протоколу» и… снова положительный результат бакпосева. Так лечение антибиотиками проводят трижды, стафилококк продолжают выделять. В результате неутешительный вердикт семейного врача: ребенок - носитель метициллин-резистентного штамма стафилококка (MRSA - устойчивого ко всем антибиотикам), общение с другими детьми запрещено! Трагедия в жизни ребенка, кризис в семье. Непреодолимый семейный врач, который предлагает все новые и новые курсы лечения антибиотиками (по протоколам!).
Назначаю обычное в таких случаях лечение без антибиотиков с использованием стафилококкового анатоксина (токсины стафилококков – они и в Африке токсины!), бактериальных вакцин, бактериофагов и местного иммуностимулирующего лечения. Препараты передают из бывшего Союза родственники. Через 2 месяца получаю сообщение от счастливой мамы: при контрольных бакпосевах из зева и носа у ребенка стафилококк не обнаружен (что и требовалось доказать!). Семейный врач торжествует: вот видите, антибиотики подействовали! Ребенок снова возвращен в свою обычную среду общения со сверстниками.
Пятый пример. Прием в клинике. На стуле напротив меня сидит взрослый мужчина, 37 лет, боевой офицер, прошедший войну в Афганистане, видевший кровь и смерть. Рассказывает свою историю и, глотая слезы, плачет как ребенок. История этого безумия началась 15 лет тому назад, когда пациенту было всего 22 года. Вернувшись из Афганистана домой в Одессу, встретился с близким другом детства, начинающим врачом-урологом. За рюмкой водки, вспоминая прожитую жизнь и строя планы на светлое послевоенное будущее, вспомнил, что во время боевых действий после случайного полового контакта перенес острый уретрит. Все давно прошло, забылось, жалоб никаких не было. Лучший друг из самых гуманных соображений предложил сдать у него анализы на половые инфекции: ну, как там лечат в этом Афганистане? Вдруг что-то осталось, а дети должны быть здоровыми. Казалось бы: резонный предлог, пример гуманизма... Вот уж воистину: благими намерениями устлана дорога в ад...
Неправильно, по-видимому, звезды встали в тот момент над моим пациентом. Была выделена уреаплазма: половая инфекция, которая никогда не вызывает никаких симптомов и болезней, а потому никогда не нуждается ни в каком лечении. Но процесс, как говорил классик перестройки, уже пошел. За последующие 15 лет было проведено 48 курсов лечения антибиотиками более чем 100 наименованиями препаратов. На выходе: потенция отсутствует, либидо нет, эрекция на «полшестого». А уреаплазму при проведении анализов как выделяли, так и продолжают выделять. Естественно.
Плача и глотая слезы, пациент говорит: «Доктор, я же молодой еще. Я ребенка хочу, наследника. Умоляю, вылечите меня!». Ну, что тут скажешь на это медицинское безумие? Афганистан, выжженная земля.
Парадокс, но бесспорный факт: во всех приведенных примерах лечение, которое обычно назначают для того, чтобы вылечить, становилось причиной появления или все большего усиления страданий пациентов. Лечение, после которого становится не лучше, а хуже – что может быть более абсурдным?! Но это не просто театр абсурда. По сути, речь идет о профессиональном преступлении, ведь врачи, назначающие такое «лечение», - преступники. Дорогая ошибка концепции, последствия которой могут стать более опасными, чем самая безжалостная и опустошительная война. И уже известны результаты такого «лечения».
В настоящее время из-за развивающихся тяжелых резистентных внутрибольничных бактериальных инфекций только в странах Европейского союза ежегодно умирает около 25 тысяч человек. По информации Национальной академии медицинских наук Украины (данные на март 2011 г.), за последние 10 лет заболеваемость детей школьного возраста в стране выросла на 27 %. Так, если в первых классах более 30 % деток имеют хронические заболевания, то к пятому классу таких детей - уже половина, а в десятом – 64 %. В целом, лишь 7 % школьников могут быть признаны здоровыми. По оценке ООН, при таких темпах заболевания к 2025 году население Украины сократится до 37 млн человек, а к середине нынешнего века в нашей стране останется около 26 млн жителей. Вот цена, которую может заплатить Украина, да и все мировое сообщество, если продолжать тактику «выжженной земли», которую оставляют после себя антибиотики.
Поэтому, во-вторых, нужно изменить концепцию лечения хронических бактериальных инфекций и заболеваний. Нужно научиться толерантному отношению ко многим инфекциям в нашем организме, которые вообще никогда или в течение длительного периода в лечении не нуждаются. Следует также признать, что лечение с позиции «убийства» всех бактерий и вирусов, попавших в организм человека, априори ошибочно и ведет в полный терапевтический тупик. Нужно научиться побеждать хронические инфекции за счет внутренних резервов самого организма человека методом повышения общего специфического иммунитета и восстановления местного иммунитета на слизистых оболочках, «приютивших» эти бактерии и вирусы. Следовательно, нужно не убивать бактерию, а восстановить такой уровень местной защиты, чтобы произошло самопроизвольное очищение слизистых оболочек от этих бактерий.
И здесь не обойтись без бактериальных вакцин, которые уже де-факто являются и должны стать де-юре полной альтернативой применению антибиотиков в большинстве случаев заболеваний, при которых сегодня еще назначают и проводят антибиотикотерапию. Именно вакцины позволяют восстановить естественную, природную невосприимчивость к старым хроническим инфекциям, вызывающим гнойно-воспалительные заболевания, и к новому заражению теми же бактериями, избежать которого просто невозможно. Антибиотики, убивая бактерии, еще в большей степени убивают слизистые оболочки (местный иммунитет), на которых эти бактерии поселились. А поскольку процесс заражения стафило-стрептококками и бактериями кишечной группы носит непрерывный, ежедневный, естественный и часто даже физиологический характер, то нового заражения долго ожидать не приходится. Такое «мирное» сосуществование, с одной стороны, и избавление от «лишних» инфекций путем повышения специфического иммунитета и местного иммунитета на слизистых оболочках, с другой стороны, дают самый эффективный клинический результат.
7 апреля 2011 года, ежегодный Всемирный день здоровья, ВОЗ объявила «Днем борьбы с лекарственной устойчивостью». Прочитав материалы о заседании ВОЗ, мне сначала показалось, что я все-таки дождался того момента, когда, как говорил Остап Бендер, «лед тронулся» и сигналы тревоги и опасности оранжевого цвета мир все же услышал. В программном заявлении Маргарет Чен, генерального директора ВОЗ, были расставлены правильные акценты. Цитирую:
«Когда в 1940-е годы появились первые антибиотики, их провозгласили "чудодейственными лекарствами", чудом современной медицины. Человечество вот-вот лишится этих чудо-лекарств. Патогены с лекарственной устойчивостью появляются и распространяются все более стремительно. Все больше основных лекарственных средств перестают действовать. Арсенал терапевтических средств сокращается. Эти лекарства становятся бесполезными значительно быстрее, чем создаются лекарства-заменители. Более того, исследования и разработки новых противомикробных препаратов практически прекратились. Последствия этого столь же ясны. В отсутствие неотложных коррективных и защитных мер на человечество будет надвигаться пост-антибиотическая эпоха, в которой многие распространенные инфекционные заболевания лечить будет нечем, и они вновь станут уносить множество человеческих жизней.
Сегодня, когда больницы стали рассадниками высокорезистентных патогенных микроорганизмов, приспособившиеся и выжившие бактерии имеют гены резистентности, которые могут передаваться от одного человека к другому и быстро распространяться по всему миру (по-видимому, ошибка перевода: гены резистентности передаются не от человека к человеку, а от бактерии к бактерии. – И.М.). Этот естественный процесс значительно ускорился и усилился под воздействием ряда практик, форм поведения и неэффективной политики. Человечество в целом не проявило надлежащей осторожности в обращении с этими уязвимыми лечебными средствами. Мы исходили из того, что чудо-лекарства будут с нами всегда, что с утратой действенности более старых препаратов их будут сменять новейшие, более качественные и действенные препараты. Наблюдаемая нами тенденция является совсем иной… Неправильная практика и ошибочные оценки значительно ускорили неизбежное формирование устойчивости к лекарственным средствам.
Неразумное и ненадлежащее использование противомикробных препаратов является самым главным фактором формирования лекарственной устойчивости. Сюда относится злоупотребление лекарствами (читай: антибиотиками. – И.М.), когда они отпускаются в слишком больших количествах, иногда “на всякий случай”, иногда по просьбе пациента, но часто для того, чтобы врачи и фармацевты заработали больше денег.
В этот Всемирный день здоровья ВОЗ публикует пакет мер политики, призванный быстро вывести всех, особенно правительства и их системы регулирования лекарственных средств, на правильный путь с помощью правильных мер. Правительства могут добиться прогресса, работая совместно с работниками здравоохранения, фармацевтами, гражданским обществом, пациентами и индустрией. Мы все можем планировать и координировать наши ответные меры. Мы можем расширить усилия в области эпиднадзора. Мы можем усовершенствовать системы регулирования и поставки лекарств. Мы можем способствовать улучшению использования лекарств для обеспечения здоровья людей и животных. Мы можем активно предупреждать инфекции и бороться с ними в службах здравоохранения и за их пределами. И мы должны стимулировать разработку новых противомикробных препаратов, средств диагностики и вакцин».
С сожалением вынужден констатировать: явно недостаточно, если все дальнейшие усилия ВОЗ будут направлены на разработку все новых и новых «более эффективных» антибиотиков с рекомендациями «более осторожно использовать новые препараты», чтобы замедлить процесс привыкания к ним микробов. Это полумеры, которые не смогут остановить трагический финал: микробный апокалипсис.
На мой взгляд, ограничительные рекомендации ВОЗ по антибиотикам должны быть такими же решительными и жесткими, как в свое время во второй половине ХХ века по переливанию крови. Тогда бездумные и необоснованные гемотрансфузии при гриппе, ОРВИ, желтухе и других заболеваниях, против чего категорически выступал профессор Б.Л.Угрюмов, приводили к массовым заражениям посттрансфузионным гепатитом (сегодня – вирусные гепатиты В и С). Рекомендация ВОЗ была проста: не назначать переливание крови, если риски от их возможного побочного действия превышают ожидаемую пользу. Сегодня пришло время также поступить с антибиотиками и перейти от постоянного расширения показаний к определению противопоказаний для их применения.
Поэтому рекомендации ВОЗ по использованию антибиотиков в настоящее время могли бы выглядеть следующим образом.
Применять антибиотики по жизненным показаниям в случаях развития септического состояния при острых бактериальных инфекциях или при неконтролируемом обострении хронических бактериальных заболеваний с угрозой для жизни больного.
Не применять антибиотики в следующих случаях:
– для лечения хронических бактериальных заболеваний (по сути – дисбактериозов слизистых оболочек) любой локализации: носоглотки, ротовой полости, бронхов, кожи, кишечника, урогенитальных органов, почек и проч.;
– при неустановленном диагнозе без угрозы для жизни пациента;
– при затяжных субфебрилитетах любой этиологии;
– при фебрильных «свечках» неустановленной этиологии;
– с «профилактической» целью при заболеваниях вирусной этиологии, при нейтропениях любой этиологии; в очагах острых кишечных заболеваний у клинически здоровых лиц и проч.;
– для лечения демодекозов;
– для лечения реактивных артритов неспецифической этиологии;
– для лечения носительства бактерий: золотистого стафилококка, хеликобактерной инфекции, патогенных и условно патогенных энтеробактерий на слизистых оболочках любой локализации;
– не использовать для превентивного лечения в стерильных операционных в пред- и послеоперационном периодах в хирургических клиниках любого профиля, прежде всего – пластической хирургии.
Возможно, существуют и другие противопоказания для применения антибиотиков, которые пока не названы. Здесь нужна коллегиальная мысль и совместные усилия медиков всего мира. Необходимо объединить коллективный разум человечества для адекватного ответа коллективному разуму бактерий. Но не с целью объявления новой войны с ее новыми жертвами и потерями с обеих сторон. А для поиска компромисса и мирного сосуществования. Действовать необходимо решительно и быстро.
